Бесики - Страница 47

Когда наконец русское войско под барабанный бой, вступило в Боржомекое ущелье, Ираклий выехал навстречу Тотлебену и пригласил его в крепость Петра.

Посоветовавшись, они на другой же день двинулись в сторону Ацкури, не дожидаясь грузинских отрядов, отправленных за хлебом.

Ираклий рассчитывал быстро дойти до Ацкури. А там, на вражеской земле, можно будет добыть войску провиант и фураж.

По требованию Тотлебена, грузины должны были выступить первыми. Войско Ираклия состояло из трёх тысяч человек.

Но царь всё же колебался. Его беспокоило отсутствие провианта. Он поделился своими сомнениями с Давидом и Леваном, но те успокоили царя: воины обеспечены хлебом в достаточном количестве.

— Как это так, — удивился Ираклий, — разве прибыли люди царевича Георгия?

— Нет, отец, — сказал Леван, — наши купили хлеб у русских. Вчера вечером затеяли такую торговлю, что лучше и быть не может: у них ведь на руках были деньги.

— Вот ещё новая забота! — воскликнул Ираклий. — Что же осталось у русских?

— Не знаю, видимо, у них есть лишний запас, так как ни офицеры, ни сам генерал не запрещали солдатам продавать хлеб.

— Если так, то очень хорошо, — промолвил царь, но по тону его голоса чувствовалось, что ему не понравился такой способ снабжения грузинского войска.

Ираклий со свитой отправился из крепости Петра, Тотлебен встретил его со своим штабом. Царь и генерал верхом поднялись на горку и стали следить за движением грузинского войска. Ираклий был в персидском златотканом халате, с голубой лентой через плечо; на груди у него красовался орден Андрея Первозванного. Уздечка, седло и подпруги на его коне сверкали золотым набором и самоцветами.

Тотлебен в расшитом золотом парадном мундире и треуголке с развевающимся султаном напоминал фазана.

В грузинском войске распространился слух, что между Ираклием и Тотлебеном возник разлад. Но теперь, видя их вместе, воины воспрянули духом и молодцевато проехали перед ними.

Прошло грузинское войско, замерли звуки трубы, и вслед за грузинами двинулись русские. Ираклий поскакал вперёд, чтобы догнать авангард, а Тотлебен вернулся в крепость, снял парадный мундир и приказал майору Жолобову:

— Сейчас же пошлите отряд в Садгерскую крепость, а другой расквартируйте здесь. На всех дорогах расставьте часовых. Кроме наших, пусть никого не пропускают. И если бы явился сам царь Ираклий, пусть задержат и приведут ко мне.

Потом, сев на коня, поехал к своему войску.

По узкой дороге армии продвигались медленно и только под вечер достигли Ацкури. Воздвигнутая на скале и опоясанная массивными стенами Ацкурская крепость, мрачная, как легендарная Каджети, возвышалась над узким ущельем Куры.

Из крепости не доносилось ни звука, точно она была всеми покинута. Но в ней находился гарнизон в тысячу человек, и там же укрылось все население Ацкури. Жители поздно узнали о приближении грузинского войска и не успели забрать в крепость скот и имущество. Всё было оставлено на произвол судьбы.

Ираклий, взойдя на. гору, не отрываясь, смотрел на город и на крепость, словно вросшую в скалу и высившуюся над ней зубцами стен и башнями. Молча рядом с царём стояли сардары.

Царь несколько раз обвёл испытующим взором окрестность, потом посмотрел на небо. Таявшие облака на горизонте ещё хранили красноватые отблески вечерней зари.

Ираклий подозвал Давида и приказал ему распорядиться, чтобы войско не смело разорять город.

— На мосту поставь хевсур, — прибавил царь.

— А что делать со скотом? Население оставило его без присмотра.

— Пусть пригонят сюда. Если где найдут провиант, пусть также заберут, а остальное не трогают. Войску объявите, что хотя мы и находимся сейчас в краю, над которым властвуют турки, но это наша родная земля и разорять её — преступление. Половину скота отошлите русским, хотя я видел, что казаки уже успели угнать голов сто. Но чтобы Тотлебен не был в претензии, поделимся с ним нашей добычей.

Давид поклонился царю и, сопровождаемый сардарами, стал спускаться с горы.

Ираклий опять взглянул на Ацкури.

Свита его безмолвно стояла неподалёку. Все были уверены, что Ираклий обдумывает план штурма.

Но Ираклий вовсе не думал о штурме. Он вспоминал своего учителя Иасэ, который преподавал ему географию. Однажды Иасэ развернул перед ним каргу Грузии времён царя Ростома, показал ему грузинские земли и, положив палец на Самцхе-Саатабаго и Тао-Кларджети, сказал:

— Вот здесь — колыбель нашей страны, сын мой, но горе нам: в этой колыбели ныне — чужой младенец.

Эти слова глубоко врезались в сердце Ираклия. Он с грустью смотрел на карту и, охватывая взглядом очертания Европы и Азии, еле находил на этом огромном пространстве свою родную страну. Она была величиной с ладонь, да ещё разделена на многие царства. В Западной Грузии, которая была разбита на самостоятельные княжества: Абхазское, Мингрельское, Гурийское, Рачинское и Сванское, в городе Кутаиси сидел царь Александр — отец нынешнего царя Соломона, которому ни одно из этих княжеств не подчинялось.

Восточная Грузия разделилась на два царства: Карталинское со столицей Тбилиси, которым правил царь Вахтанг Шестой, и Кахетинское со столицей Телави, где сидел царём отец Ираклия — Теймураз Второй. Оба царя были вассалами Персии.

Юго-западной Грузией, Самцхе-Саатабаго и Тао-Кларджети владели турки. Захватив эти земли, они огнём и мечом насаждали среди грузинского населения магометанскую религию, уничтожали грузинскую культуру, письменность, церкви, угоняли красивейших девушек в гаремы, молодых людей — в мамелюкские отряды. Эту часть Грузии, некогда славившуюся своими зодчими, философами, поэтами, мастерами ювелирной чеканки, художниками, турки совершенно разорили.