Бесики - Страница 26

Надеюсь, ваше превосходительство, что вы должным образом оцените это благоприятное для вас предложение.

Ваш покорный слуга, генерал-майор Готлиб Курт Генрих граф фон Тотлебен.

8 апреля 1770 года».

Когда Рейнегс закончил письмо, руки его так задрожали, что он уронил перо.

— Ваше превосходительство, если этот документ, вместо того чтобы попасть в руки Сафар-паши, окажется в других руках… нам не миновать колесования.

— Ха-ха-ха! — расхохотался от души Тотлебен. — Вы так испугались, что даже побледнели. Успокоитесь, мой дорогой. Через семь-восемь дней, как ни будет стараться Сафар-паша, он не прочтёт ни одного слова в этом документе. В его руках останется белая бумага.

— Как так?

— Буквы улетучатся, как прошлогодний снег. Вы не знали о существовании такой бумаги? В Штутгарте есть ловкий химик, который готовит такую бумагу.

— Да, это вы замечательно придумали, генерал, но…

— Опять «но»! Чего вы ещё опасаетесь? Вдобавок мы пишем, что деньги пойдут в пользу Российской империи…

— По где найти надёжного человека, чтобы с ним отослать письмо?

— Я и об этом подумал, мой дорогой. У меня в руках лазутчик Сафар-паша. Кто может быть надёжнее? Его сейчас приведут сюда, в вы объясните ему всё.

Рейнегс с облегчением вздохнул.

Офицеры предложили Моуравову и его спутникам принять участие в карточной игре. Играли в фараон. Но утомлённые долгим путешествием чиновники отказались. Они разостлали под деревьями плащи и улеглись, чтобы немного вздремнуть. ещё несколько часов нужно было ждать, пока переправят обоз и артиллерию. Моуравов не захотел отдыхать. Он и Бесики присоединились к оживлённо беседовавшей группе офицеров. Они говорили о царе Ираклий, рассказывая друг другу слышанное ими об этом удивительном полководце.

— Ваше превосходительство, неужели правда, что грузинский царь не испытал ни одного поражения? — обратился к Моуравову офицер Бибиков. — Вот Платов утверждает, что Ираклий не проиграл ещё ни одной битвы.

— Он сказал почти правду, — улыбаясь, ответил Моуравов.

— А верно ли то, что в бою он сражается как простой воин? Насколько мне известно, цари руководят сражениями издали.

— Обычно — это так, но Ираклий придерживается другого взгляда. Он показывает в бою личный пример воинам. Много раз Ираклий наносил поражение в десять раз сильнейшему врагу. Русские войска отличаются от грузинских способом ведения боя. Русское войско опирается на боевую подготовку и дисциплину. Во время боя войсковые колонны ведут младшие офицеры. А полководцы, как руководители, находятся в некотором отдалении, на возвышенности, откуда удобно следить за полем боя и движением армии. Грузинское войско не обучено и не дисциплинировано так, как русское. Поэтому судьбу боя у грузин во многом решает личная отвага полководца. Каждый воин идёт в бой, меняет фронт или же отступает, следуя примеру полководца. И во время сражения, если гибнет полководец, то даже побеждающее войско может дрогнуть и отступить. Конечно, не всегда так бывает, и часто войско всё-таки продолжает бой, но в большинстве случаев исход сражения зависит от жизни полководца.

— Выходит, что Ираклию всегда покровительствует фортуна? — заметил Бибиков.

— И не удивительно, — горячо воскликнул Платов: — Герою всегда покровительствует фортуна!

— Конечно, известную роль может сыграть и случай, — продолжал Моуравов, — но очень многое зависит от опытности и находчивости полководца. Ираклий внёс ряд изменений в метод ведения боя и каждому командиру назначил отряд телохранителей из двадцати отборных воинов. Они обязаны прикрывать его в бою, и если он погибнет, ни одному из них не будет дана пощада со стороны своих же. Около Ираклия всегда находятся десять человек охраны, семь из них — хевсуры.

— Да-а, тогда понятно, почему ему постоянно покровительствует фортуна, — заключил Бибиков.

— Вам не рассказывали, как Ираклий нанёс поражение Азат-хану? — спросил офицеров Моуравов.

— Нет, не приходилось слышать. Расскажите, князь, расскажите! — И молодёжь окружила Моуравова.

— Я думаю, что этот подвиг — один из самых блестящих в его боевой жизни, — начал Моуравов. — Лет двадцать назад в Персии выдвинулся правитель Азербайджана Азат-хан. Этот Азат-хан послал своего полководца Муса-хана завоевать Ереван. Муса-хан подступил к Ереванской крепости и обложил город. Жители Еревана обратились за помощью к Ираклию. Тот, нe медля, двинулся им на выручку. Муса-хан, узнав о приближении грузинского войска, снял осаду и бежал. Ираклий, снабдив голодавших жителей продуктами, стал лагерем в Карабулахе, близ Еревана.

Муса-хан в свою очередь известил Азат-хана, находившегося в Тавризе, о выступлении Ираклия; Азат-хан собрал пятидесятитысячную конную и пешую армию, усилив её двенадцатью пушками и двумястами фальконетами. Это войско двинулось против Ираклия. У Гарничая, на переправе, Азат-хан на некоторое время задержался.

Ираклий созвал военный совет. Почти все его участники высказали мнение, что ввиду малочисленности войска надо уклониться от боя, вернуться в Грузию и, собрав большое войско, сразиться с Азат-ханом. Отважный царь отверг такой план.

«Теперь уже поздно отступать, — сказал Ираклий. — Враг сочтёт это за трусость, погонится за нами и может нанести поражение. Итак, постараемся или прославиться, подобно нашим предкам, или погибнем на поле сражения. Из-за нескольких лишних лет жизни не стоит позорить себя!»

На другой день произвели подсчёт войску, и выяснилось, что боеспособных воинов имеется всего две тысячи пятьсот человек, так как пятьсот человек оказались больны брюшным тифом. Ираклий оставил их в крепости, а с остальными двинулся против Азат-хана. Ираклий сошёл с коня и обратился к соотечественникам со следующими словами: