Бесики - Страница 172

172

Через несколько дней Бесики привёл к родителям Левана. Он рассчитывал, что посещение царевича ободрит Захарию; вместе с тем ему хотелось показать отцу, как он близок с Леваном, как он хорошо принят при дворе. Захария опустился на колени, чтобы приветствовать царевича. Из глаз его ручьём лились слёзы, он бил себя кулаком в грудь и бормотал:

— Господи, благодарю тебя за то, что осчастливил меня лицезрением… моего… царевича… Гряди, семя Давидово!.. К коленям твоим припадаю…

Леван поднял старика на ноги и стал его успокаивать. Зрелище нужды, в которой жил Захария, тронуло его, и он не знал, как одарить старика. Он вручил Захарии кошелёк, полный денег, приказал Бесики привезти отцу всю имевшуюся у них лишнюю одежду и обещал выхлопотать прошение у Ираклия… Но о том, чтобы примирить старика с Антонием, Леван даже и не заикнулся…

За день до этого Антонин был в гостях у московского митрополита Никодима, и тот упрекнул католикоса в ереси: по дошедшим до него слухам, глава грузинской церкви был чуть ли не католиком. Разъярённый Антоний уверял Левана, что сплетня эта идёт от Захарии, и требовал от царевича, чтобы тот переговорил с московским градоначальником и во что бы то ни стало добился ареста упрямого священника. После этого Леван, конечно, не мог и помыслить о примирении католикоса и Захарии; он даже решил скрыть от Антония, что посещал старика Габашвили.

— Антоний клянётся, что лишь благодаря вам мы потерпели неудачу в России, — с улыбкой сказал Захарии Леван. — По его словам, вы распространили слухи, будто бы Антоний отвратил грузинскую церковь от святых заповедей, принял католичество и стремится привести Грузию под власть римского папы.

— Великий боже! Пусть земля разверзнется подо мною и поглотит меня, если в этом есть хоть крупица правды…

— По мнению Антония, слухи, распространённые вами, привели к тому, что русская императрица отказала нам в нашей просьбе. Следовательно, это вы погубили все надежды государя нашего, моего отца.

— Если я повинен в этом, — Захария встал на колени, — пусть отец наш небесный… Господи, спаси и помилуй! Бесики, сын мой! — вскочил на ноги Захария. — Я умолю царевича оставить тебя здесь, со мной. Не возвращайся в Грузию! Не имея возможности причинить мне зло, Антоний обрушит свой гнев на тебя, очернит тебя перед государем и… тем самым отомстит мне. Видишь, как хитро он придумал, будто я виноват в неудаче посольства!..

— Успокойтесь, ваше преподобие! — уговаривал Захарию Леван. — Не знаю, как наш государь, а я не разделяю мнения католикоса, хотя я так подавлен неудачами, что готов поверить даже в колдовство.

После беседы с Леваном Захария окончательно убедился, что путь к возвращению в Тбилиси закрыт для него навсегда. Теперь уже он тревожился не о себе, а о сыне. Он умолял царевича быть и впредь покровителем Бесики и охранять его от всех опасностей двора.

Леван успокоил на этот счёт Захарию и уехал.

Через месяц московский градоначальник сообщил Левану, что дороги безопасны, и посольство стало поспешно собираться в путь.

Улица перед домом, отведённым царевичу, была запружена народом. Множество саней перед крыльцом, конвойные солдаты и группы грузин, собравшихся, чтобы попрощаться с соотечественниками, привлекли толпу любопытных.

— Что случилось? Кто это такие?

— Говорят, грузинский царевич уезжает.

— Вот оно что!

Особенно предприимчивы были девушки. Стремясь взглянуть на царевича, они толкались в толпе, пробираясь вперёд. Пристав с толстой шеей оттеснял толпу назад, рыча, как сторожевая собака.

Был здесь и Захария с женой и детьми. Он стоял на противоположной стороне улицы и издали смотрел, как садились в сани отъезжающие члены посольства.

Вдруг толпа всколыхнулась и подалась вперёд. Из дворца вышел католикос в окружении священников, а за ним появился царевич Леван.

Захария с ненавистью взглянул на католикоса и спрятался за чьей-то спиной, чтобы не попадаться на глаза своему смертельному врагу. Ему хотелось ещё раз, на прощанье, поглядеть на сына; он обрадовался, когда увидел, что Бесики садится в сани вместе с Леваном.

— Господи, помоги моему сыну! Господи, пошли долгую жизнь царевичу Левану! благословлял Захария обоих юношей.

Передние сани тронулись и, позванивая бубенцами, помчались по заснеженной улице. За ними последовали вторые.

Послышались голоса:

— Счастливого пути!

— В добрый час!

— Привет нашей земле! Нашим горам и долам, нашим пепелищам!

Тронулись и остальные сани. Толпа раздалась, несколько человек побежало за санями, крича им что-то вдогонку.

Звон колокольчиков становился всё глуше, и вот уже сани скрылись из глаз. На улице остались одни грузины; несмотря на сильный мороз, они долго стояли, не решаясь разойтись — казалось, они чего-то ещё ждали.

В средних числах августа 1774 года посольство царя Ираклия вернулось из России на родину. Прошло почти три года с того дня, как Бесики покинул Грузию, и немало значительных событий произошло за это время в стране.

Самым главным из этих событий было то, что русские войска ушли из пределов Грузии.

Известие об этом с быстротой молнии облетело всё Закавказье и дошло до Турции и Ирана.

Зашевелились враги, встревожились друзья.

Ираклий тотчас же послал в Имеретию, к Соломону, гонца с предложением встретиться для установления окончательного мира и согласия. Ираклий предлагал соединёнными силами выступить против Турции. Продолжая после ухода русских войск борьбу с противником России, они угодили бы императрице и, кроме того, доказали бы друзьям и врагам, что два грузинских царства могут вести войну без посторонней помощи. Соломон, который до сих пор все надежды возлагал на Россию, был вынужден забыть о розни с Ираклием и серьёзно подумать о тесном союзе с ним. Поэтому он тотчас же ответил, что готов к переговорам и желает встретиться как можно скорее. Ираклий также не задержался с ответом и сообщил, что согласен назначить совещание на любое время.

172