Бесики - Страница 19

Моуравов перевёл генералу, что радости его высочества нет предела и что царь готов пожертвовать жизнью ради такой великой цели.

Затем Ираклий приказал стольникам разостлать скатерть, и гостям подали чай в дорогих фарфоровых чашках. После чая были предложены кахетинское вино в высоких хрустальных бокалах и фрукты на больших серебряных подносах.

После часовой беседы Тотлебен, сославшись на дела, собрался уходить. Царь несколько раз просил гостя остаться и переночевать, но генерал, поблагодарив Ираклия и пригласив его посетить завтра русский лагерь, покинул палатку.

На следующий день Ираклий в сопровождении Левана отправился к Тотлебену. Генерал за версту от лагеря встретил царя, приветствуя звуками фанфар и пушечным салютом.

В палатке Тотлебена на ковре была разостлана скатерть и на ней расставлены яства. При провозглашении тостов в честь императрицы Екатерины и Ираклия раздавались пушечные салюты. После обеда Ираклий ушёл в отведённую ему палатку, куда вызвал Моуравова и долго с ним беседовал.

Затем Моуравов передал Тотлебену содержание беседы, Ираклий считал недопустимым идти в поход против турок с пятьюстами солдат и настаивал на том, чтобы увеличить русское войско до пяти тысяч человек. Если такое количество людей невозможно выставить в этом году, то до зимы надобно иметь самое малое полторы тысячи солдат, с таким расчётом, чтобы к весне прибыли опальные. К тому времени Ираклий соберёт своё ополчение, и пока турки расшевелятся, объединённое грузино-русское войско разобьёт врага.

Тотлебен обещал Ираклию выполнить этот план, как только получит соответствующее разрешение из Петербурга.

Второго сентября Ираклий вернулся в ставку, третьего сентября Тотлебен, отослав в Петербург курьера с донесением, двинулся в Имеретию. Он хотел один, без Ираклия, захватить Шорапанскую крепость, с тем чтобы себе одному приписать честь этой победы и таким путём выслужиться перед русским правительством.

Двадцать шестого сентября на Кортохи его встретил имеретинский царь Соломон. После торжественного приёма и передачи грамот императрицы Тотлебен направился к Шорапапской крепости. Соломона сопровождала свита в двести человек — это и было пока всё его войско.

Шорапанскую крепость защищали двадцать три турецких воина. Граф рассчитывал занять её без боя. Соломон послал в крепость имеретина из своей свиты, который сообщил туркам о приходе русского войска и передал, что при добровольной сдаче царь гарантирует свободный пропуск гарнизону.

По турки ответили отказом: «Мы, — ответили они, — верные слуги султана, и неслыханно, чтобы русский побеждал турка. Если вам не терпится, пожалуйте, и мы достойно встретим вас».

Такой ответ настолько разозлил Тотлебена, что он отдал приказ немедленно штурмовать крепость. Но это кончилось неудачей, и такого позорного поражения он никогда ещё не терпел.

Тем временем Соломон, получив известие, что князь Дадиани напал на Имеретию, покинул Тотлебена. После неудачного штурма генерал решил обложить крепость, чтобы голодом принудить гарнизон к сдаче.

Но и тут его ждала неудача. У него самого не хватило запаса хлеба. Русским солдатам не шло впрок местное «гоми», а от фруктов они стали болеть кровавым поносом, и если бы Тотлебен вовремя не снял осады, отряд его либо вымер, либо был бы взят в плен.

Тотлебен вернулся со своим войском в Душети. Из Кизляра он получил известие об отправке к нему дополнительных войск небольшими партиями и, несколько успокоившись, сообщил Ираклию:

«Я обосновался в Душети. Надеюсь, что вы пожалуете ко мне на совещание и мы совместно разработаем план наших будущих действий».

Но прошла зима, наступила весна 1770 года, а Ираклий не показывался.

Тотлебен тоже не двигался с места. Это значило бы уступить Ираклию. И хотя начальник Кавказской линии генерал Медем советовал Тотлебену ехать в Тбилиси к Ираклию, генерал упрямо продолжал сидеть в Душети.

Василий Петрович Лопухин, заместитель Моуравова, сообщил ему из Тбилиси: «Ираклий с войском направился в неопределённом направлении, не то в сторону Ганджи, не то Нахичевани, а насчёт приезда к вам он ничего не говорил».

Между тем к Тотлебену стали постепенно прибывать из Моздока пополнения. Надо было размещать солдат. В Душети же не было помещений для большого воинского постоя. Пришлось рыть землянки. Снабжение войска становилось всё затруднительнее. Обещанные Ираклием провиант и фураж поступали с большим запозданием. По этому поводу Тотлебен неоднократно писал в Тбилиси Моуравову, но ответ получал один и тот же: Ираклия нет в Тбилиси, а ждут его распоряжений.

Тотлебен вынужден был за деньги приобретать на рынке продукты и фураж. А душетские купцы вздули цены на продукты, запрашивали за пятикопеечный товар десять рублей.

Хорошо ещё, что вскорости прибыл грузинский караван, доставивший Тотлебену достаточное количество продуктов, иначе его войску грозил бы настоящий голод. Это царевич Георгий послал русскому войску несколько сот ароб муки и тысячу пятьсот голов скота.

Дело со снабжением постепенно наладилось, и Тотлебен мог спокойно класть себе в карман деньги, полагавшиеся на содержание войсковых частей.

Приближалось время похода. Поля зазеленели, и половодье пошло на убыль.

Царь Соломон из Имеретии ежедневно посылал гонцов. Им было всё подготовлено для штурма Кутаисской, Багдадской и Шорапанской крепостей, в которых находились турецкие гарнизоны, и он ждал только приезда Тотлебена. Но Тотлебен не мог двинуться в Имеретию. Ахалцихский паша собрал войско и перерезал ему путь. Надо было сперва нанести поражение ахалцихскому паше, а затем уже идти на соединение с царём Соломоном.