Бесики - Страница 115

115

Прижимаясь друг к другу, стояли они теперь перед поэтом, пока он учтиво приветствовал их и задавал обычные вопросы о здоровье. Бесики не очень-то был рад этой встрече и в душе благодарил бога за то, что у него так мало времени. Опасаясь расспросов, он сократил, как мог, беседу и сразу стал прощаться, выразив сожаление, что судьба на этот раз не дала ему возможности провести с ними больше времени. Анико и Майя стали упрашивать его не торопиться, поболтать с ними, даже схватили его за руку, но Бесики пообещал скоро вновь с ними свидеться и ушёл. Девушки пожелали ему счастливого возвращения и глядели вслед, пока он не скрылся в темноте.

Бесики догнал Кайхосро, и они молча продолжали путь. В темноте трудно было различать дорогу. Вскоре подошли они к околице, где их встретил готовый к отъезду отряд сопровождающих.

— Все ли готовы? — спросил Кайхосро.

— Готовы, конечно! — послышалось из темноты.

— Ну, так садитесь на лошадей и поедем! — приказал Кайхосро.

Воины зашумели, и через минуту все были на лошадях. Бесики и Кайхосро тоже подвели коней, и когда они уселись в седла, раздался чей-то голос, читающий молитву о ниспослании благополучного пути.

Молитва эта взволновала Бесики. Если до сих пор он не задумывался над трудностями предстоящего пути, то сейчас в душу его закралась тревога. Сколько бед и опасностей могло ожидать его на пути! Он вспомнил Жиль Блаза и его скитания, пленение его разбойниками… Сколько раз этот испанец рисковал жизнью! Бесики перекрестился, пришпорил лошадь и последовал за Кайхосро. На душе у него было сумрачно. Мысленно он уже видел нападающих на его отряд разбойников, слышал их свирепый боевой клич, треск выстрелов, звон сабель. Однако ночь прошла благополучно, и рассвет застал их недалеко от крепости Уджарма. Дневной свет рассеял мрачные мысли, и Бесики, несмотря на сильную усталость, молодцевато расправил плечи. Вид сверкающих оружием всадников наполнил его гордостью. Он радовался, что его сопровождают сильные, мужественные люди, которые по одному его слову рады будут броситься в огонь.

И как будто нарочно, именно в ту самую минуту, когда Бесики так подумал, где-то совсем близко раздался выстрел и послышались крики. По склону горы прямо на Бесики неслась вскачь группа лезгин.

Кайхосро грозно сдвинул брови. Молнией блеснул на солнце его клинок, и загремел его голос:

— Бей негодяев!

Бесики не успел опомниться, как весь его отряд, поднимая копытами пыль, с места поскакал навстречу разбойникам.

Лошади неслись, распластываясь по земле. Боевой клич был так грозен, что шайка лезгин сразу же дрогнула и в страхе повернула назад, но некоторые из них обнажили сабли и грудью встретили грузинских воинов. Но они только понапрасну пожертвовали собой: среди грузин было немало таких джигитов, которые на состязаниях пистолетной пулей сбивали чашу с шеста, и справиться с лезгинскими храбрецами было для них не трудным делом. Припав к шеям лошадей, прицелились они из пистолетов, и лезгины один за другим стали падать из сёдел на землю.

Когда стычка закончилась и больше не было смысла преследовать тех, кто успел убежать, Кайхосро приказал своим воинам остановиться, собрать добычу и изловить лошадей, всадники которых были убиты. Отряд собирался на лугу, куда вместе с пойманными лошадьми были приведены трое пленных лезгин. Их подвели к Бесики и поставили перед ним на колени.

— Откуда вы? — спросил Бесики.

Пленные что-то невнятно бормотали. Бесики не разобрал их слов.

— До каких пор вы будете разбойничать в нашей стране? Ведь мы не делаем вам ничего дурного. Почему же от вас нет покоя?

— Валлах! Мы не виноваты… — пробормотал один из троих, с наголо обритой головой и бородой до самых глаз. — Валлах! Наиб приказал, разве мы можем ослушаться?

— А куда вы ехали?

— Ахиска… Ахиска, — лезгин показал рукой на юго-запад.

— В Ахалцих, — разъяснил Кайхосро. — Они называют Ахалцих Ахиской, — он сверкнул глазами на лезгина. — Эх, снёс бы я с вас головы, да ваше счастье — за вас государь получит в обмен трёх наших людей.

Когда собрались все воины, выяснилось, что в стычке убито тридцать семь лезгин. Воины сняли с них оружие, изловили лошадей и теперь радовались богатой добыче.

Среди грузин никто не был даже ранен. Только под одним из воинов упала лошадь, и тот, упав с неё, вывихнул ногу.

Пленных лезгин Кайхосро отослал к царю в сопровождении трёх воинов. Пострадавшего грузина он посадил на одну из взятых лошадей и отправил вместе с пленными.

Отряд расположился на отдых тут же на лугу. Лошадей пустили на траву, а люди поели и, поставив часовых, легли вздремнуть после бессонной ночи.

После полудня, когда зной стал спадать, отряд двинулся дальше. Лошадей, отнятых у лезгин, взяли с собой про запас.

К вечеру путники достигли Агджакальской крепости. Крепость эта, некогда воздвигнутая турками в пустынном поле, около того места, где река Храми вырывается из своего узкого скалистого ущелья на равнину, должна была, по мысли её строителей, отрезать персам пути, ведущие к Тбилиси и к Турции. Но Шах-Аббас разрушил её, и с тех пор крепость служила лишь приютом для караванов. Двор крепости был покрыт высокой травой. Люди, останавливавшиеся на ночлег, пускали во двор пастись своих лошадей. Крепость была обнесена каменной стеной, по углам которой возвышались четыре высокие башни. В ней можно было спокойно провести ночь.

Въехав в ворота, Бесики увидел пасущихся лошадей. Он осведомился, кому принадлежат эти лошади, не остановился ли в крепости какой-нибудь вельможа?

115